[horira]

Название: Ахиллесова пята
Автор Astarte
Оригинал: "Achillesferse", запрос отправлен
Ссылка на оригинал: www.fanfiktion.de/s/4753ea3e000025c406506590/1/...
Фандом: Секретные материалы
Пейринг/Персонажи: Фокс Малдер/Дана Скалли
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Если ваше самое уязвимое место находится вне вашего тела, это всегда создает массу проблем.
Предупреждения: UST, упоминание онанизма.
Примечания: переведено на Фандомную битву 2019 для команды fandom UST 2019


Он не мог спать. Нельзя сказать, чтобы это было для него проблемой. Он крайне редко мог проспать всю ночь напролет. Одна из немногих привычек, которые восхищали его в других людях. Способность отрешиться от всего и просто уснуть. Отключиться.

Когда он в последний раз полностью отключался? Вечность тому назад. Кажется, с тех пор прошла целая жизнь.

Он никогда не уставал до изнеможения. Как бы мало времени он не проводил в полудреме, он никогда не уставал настолько, чтобы по-настоящему глубоко уснуть. И в эти ночи, что тянулись мучительно медленно, у него было слишком много времени для раздумий. Когда ему не удавалось забыться даже на короткое время, и он просто лежал на диване без сна.

Мысли начинали ходить по кругу, и он попадал в плен этого круговорота. Раздумья были опасными, особенно если он не ограничивался догадками о расследовании, а начинал размышлять о себе и своей жизни. В конечном итоге его мысленное путешествие всегда приводило его к одной цели. Скалли.

Сколько бы раз он ни пытался увести свои мысли в другую сторону, они все равно рано или поздно возвращались к ней. Он испробовал разнообразнейшие способы отвлечься. В том числе и свою коллекцию видео, которая помогала ненадолго переключиться. Ненадолго и не полностью, ведь кончал он с именем Скалли на устах, но, по крайней мере, в эти моменты его воспаленный разум молчал и не подсовывал ему с готовностью худшие из возможных сценариев, которым позавидовали бы голливудские фильмы ужасов.

Расследования лучше всего остального занимали его ум.

Если участие Скалли было в этом деле минимальным, он мог так увлечься своими умозаключениями, что к утру у него была готова тщательно продуманная и серьезно обоснованная версия. Других возможностей отвлечься было не так и много. Интернет, книги и телевизор не захватывали его целиком, так что в итоге он все равно впадал в раздумья.

И прямо сейчас он не участвовал ни в одном интересном расследовании.

И он бодрствовал.

И ему не оставалось ничего другого, кроме как размышлять.

Вот черт.

Он даже не знал, когда именно началась эта одержимость. Он сам впервые осознал ее, когда Скалли исчезла. До этого он наверняка тоже думал о ней, но не так интенсивно. Оценивающе. Она была новым человеком в его жизни, и он не собирался удостаивать ее всем своим вниманием и уж тем более абсолютным доверием.

Его мысли тогда двигались в несколько ином направлении.

Например, как ей это удается, – прятать такую сексуальную фигуру под пуританскими платьями, которые больше бы подошли учительнице воскресной школы. И тому подобные шовинистские шпильки, к которым он прибегал, когда она выпрямлялась перед ним во все свои гордые сто шестьдесят сантиметров и, возмущенно сверкая глазами, безжалостно разрушала своим острым языком хрупкий карточный домик его теорий и подвергала его самого проверке на устойчивость.

Безобидные мысли.

Не всегда пристойные, что касается содержания, но безопасные.

Опасной Скалли стала для него в тот момент, когда бесследно исчезла. С того самого дня он неустанно думал о ней. И о своей неспособности спасти ее, волшебным образом, как фокусник, достав ее из воображаемой шляпы, пусть даже потом она высмеет и словесно раздавит его, как жалкого червя. Чувство вины едва не свело его с ума, и постоянная бессонница была всего лишь одним из симптомов.

Он обдумал все возможные варианты развития событий.

«Если бы я не оставил ее одну, то Дуэйн Берри никогда не смог бы ее похитить. Если бы я был дома, я бы сам с ней поговорил или хотя бы раньше прослушал бы мой автоответчик и предотвратил бы все это. Если бы я не поверил Крайчику, я бы вовремя оказался у нее дома, и она была бы со мной».

Это три возможности из тысяч, которые он себе представил. Да, у него была масса времени для таких раздумий. В эти месяцы он фактически ни минуты не спал.

Та ночь, когда она вышла из комы, стала первой, которую он проспал напролет. Он пришел из больницы и рухнул, едва дойдя до дивана. И он спал, как не спал годы до этого, не слыша ни телефона, ни будильника. Проспал совещание со Скиннером.

Проспал целый день и следующую ночь.

Проснувшись на следующий день, он чувствовал себя готовым обнять весь мир. Заново родившимся. Она снова была с ним. И теперь его время выполнить свой долг. Кто-то сжалился над ним и вернул ее. И он поклялся, что будет присматривать за ней, будет ее защищать. Пожертвует своей жизнью ради нее, если потребуется.

И, даже если это не всегда устраивало Скалли, отныне он был ее телохранителем.

Она стала его ахиллесовой пятой.

Что бы с ней ни случалось, он переживал это тяжелее, чем она. От каждого доставшего ее удара у него подгибались ноги. Каждый толчок, который она сносила, поражал его ниже пояса. Каждая потеря, которую ей приходилось нести, разбивала ему сердце. Потому что он не смог избавить ее от этого. Потому что он не справился. Все время. Постоянно. Она была самой уязвимой точкой его существа. Местом, которое болело от небольшой ссадины. И он едва ли был в силах ее защитить.

Он снова задумался.

О, черт побери, почему он не мог это остановить?

Малдер поднялся и принялся наматывать привычные круги по комнате.

Взглянув на часы, он решил, что для Бюро еще слишком рано. Два часа после полуночи. Ночные охранники уже выучили его имя. К тому же, сегодня все было не настолько плохо, чтобы он не смог выдержать еще пару часов дома.

Круговорот мыслей снова захватил его в плен. Он не мог избежать его, как ни старался, и, как ни старался, точно так же был не в состоянии уснуть в своей постели. Но почему его сопротивление должно быть безуспешным? Может быть, он сможет найти решение своей проблемы.

В конце концов, он был оптимистом в том, что касалось чудес.

Он винил себя во всем, что с ней происходило. Он знал, что Скалли придерживается другого мнения, что она возлагает ответственность за это на иные факторы. Работа, поиски истины, заговор. Но ему было предельно ясно, что именно он ввел ее в этот мир, и без него она бы не подвергалась тем опасностям, что преследовали ее изо дня в день.

Опасностям. И ударам.

Он действительно не знал, сможет ли справиться, если когда-нибудь ее потеряет. Не знал даже, выдержит ли, если она его оставит. Он не мог думать о таких вещах, даже по ночам, подобным этой. И даже когда он узнал о ее опухоли, он не допускал мысли о ее смерти. Он мучился тяжелейшей бессонницей, но не разрешал себе думать, что она может скоро умереть.

И когда он все же подумал об этом, он был готов пустить себе пулю в лоб. Эгоизм. Его слабость.

Жизнь без нее была чем-то невозможным, непредставимым. Как тело, вынужденное долгое время обходиться без сердца. С шунтом. Еще не мертвое, но и не полностью живое. Чьих ограниченных возможностей хватит, однако, чтобы отомстить, а потом успокоиться.

Когда ему показалось, что она покончила с собой, находясь под влиянием Линды Боуман, – этот выстрел поразил и его. Кровь стекала из раны на ее голове и собиралась под телом, как красная простыня, и ему захотелось лечь рядом. Закончить свою жизнь. Как в слишком трагичной на его вкус пьесе Шекспира. И, хотя до этого он презирал Ромео за глупость, в тот момент ему стало понятно, какую слабость тот испытал. Он сам едва не сделал подобного.

«Ты облажался, – снова зазвучал противный мысленный голос, – вот последствия, прими их, будь мужиком».

Но это была всего лишь галлюцинация. Кошмар, который долго преследовал его, пока он без сна сидел на диване, а былые переживания возвращались к нему, заставляя тихо проклинать фотографическую память, мешавшую отгородиться от этих картин.

И снова он не сомкнул глаз. Еще один круг личного ада.

Что заставляло его бодрствовать сегодня, он не знал.

В обычном дне, заполненном бумажной работой, не было ничего такого, что могло спровоцировать приступ беспокойства. У него было недоброе чувство, но это тоже было не так уж и ново. Оно преследовало его с тех пор, как он обнаружил Донни Фастера в квартире Скалли.

Ошибка, которую он не мог себе простить.

Все ее дурные предчувствия он списывал на то, что это дело слишком уж ассоциировалось с ее личными переживаниями. Именно так утверждала психология, в которой Малдер профессионально разбирался и не практиковал только потому, что на это у него были свои причины. И какой непростительно глупой ошибкой было с его стороны, хорошо зная свою напарницу, просто отмахнуться от ее интуиции и надеяться на то, что все обойдется. Он так сильно хотел, чтобы все закончилось, что принимал желаемое за действительное и произвольно интерпретировал данные. Он должен был лучше в этом разобраться.

Скалли не занималась анализом поведения. Это была его специальность.

И когда он обнаружил психопата в ее квартире, его мысли заполнили образы изуродованной Скалли, лежащей в ванной. От которых он больше не смог избавиться. Черт побери, все хорошо закончилось, почему он вообще еще думал об этом? Но мимолетные впечатления преследовали, не оставляли его, и не имело значения, что они существовали только в его воображении.

Скалли сама защитила себя от монстра. Навсегда. Без его участия.

Его ахиллесова пята не рассчитывала на него.

Не нуждалась в его защите. Не нуждалась в нем.

В отличие от него.

Между тем его пожирали собственные демоны. Он был мучим воспоминаниями, предъявившими ему каждый случай, когда его не было рядом с ней в моменты острой необходимости.

Так проходили его ночи дома.

По крайней мере, те, в которые он, не имея под рукой увлекательного расследования, без сна бродил по квартире.

Когда они выезжали по делу, было проще. Знание, что она находится в комнате по соседству, успокаивало его. Скрип ее кровати, звук телевизора в ее номере, шум ее шагов были его колыбельной. Но в Вашингтоне она была на расстоянии получаса езды.

Все что угодно могло произойти без его ведома в ночи, подобные этой.

Запрещали ли правила ФБР жить в одной квартире с напарницей? Напрямую, вероятно, нет. Но Скалли откажется. Она даже сейчас, в качестве гостьи, жаловалась на состояние его квартиры.

Ему нужно было немедленно услышать ее голос, удостовериться, что у нее все хорошо.

Ему уже пришло на ум правдоподобное объяснение, которое оправдает его поздний звонок. Он схватил сотовый и нажал единицу в быстром наборе. После третьего гудка ему ответила сонная Скалли.

– Скалли, это я. Я как раз думал над нашим новым делом.

Основа основ его жизни спокойно спала в своей кровати. И теперь и он мог погрузиться в свой полусон, после того, как объяснит Скалли причину неурочного вызова.

О чем оно вообще было, их новое дело?

@темы: переводы, X-files, Дана Скалли, деанон, фанфики, Фокс Малдер, гет, Секретные материалы, ФБ-2019